Трудно стать БОГОМ

Источник: журнал «Популярная психология»

Автор: Александр Сосланд (Кандидат психологических наук, член Европейской Ассоциации Психотерапии,
автор книги «Фундаментальная структура психо­терапевтического метода, или как создать свою школу в психотерапии»)

 

Всякий раз, когда в жизни общества или государства назревают серьезные перемены, на первый план выходит особая порода людей. Они отличаются от остальных исключительным честолюбием и ярко выраженными лидерскими качествами. Это почти всегда прекрасные ораторы, мастера слова и жеста. Принято считать, что эти люди обладают особым свойством — харизмой.

 

Среди известных истории харизматических персонажей есть основатели мировых религий — Будда, Моисей и Христос. К ним относятся создатели направлений внутри мировых религий — Лютер и Кальвин, например. С другой стороны, это великие государственные и военные деятели, такие, как Чингисхан или Наполеон. В ХХ веке среди подобных деятелей — Гитлер и Муссолини, Ленин и Троцкий, но также Ганди и Мартин Лютер Кинг. Свойство харизмы относительно безразлично к роду деятельности и ее морально-этическому содержанию: харизматическим лидером с равным успехом может быть и святой, и преступник.

Исследователи феномена харизматического влияния считают, что для его осуществления чаще всего используются следующие стратегии:

 

Отличаться от других
У человека, претендующего на харизматическую карьеру, должны быть некие признаки, отметины, выделяющие его из окружающей массы.

 

Пережить озарение
Созревший для своей миссии герой получает свыше приглашение к общественной деятельности или некий знак, указывающий на его предназначение. Призвание в религиозной сфере, разумеется, осуществляется посланцем высших сил или знамением, от них исходящим (Моисей перед неопалимой купиной, Будда под деревом Бодхи). К героической деятельности в светской области человек может быть призван другими незаурядными событиями, которые вызывают неожиданное озарение.

 

Удивить сторонников
Новизна — неотъемлемая часть харизмы. Невозможно представить себе, чтобы экстраординарные способности проявлялись общепринятым образом.

 

Придумать ритуал
Харизматическое поведение предполагает театральность. С этим связано широкое использование гербов, эмблем, гимнов, знамен и различных обрядов.

 

Победить врагов
Личность, претендующая на особое влияние, всегда находится в состоянии борьбы. Харизматический лидер живет для того, чтобы в любой момент перегрызть глотку тому, кто покушается на интересы его группы. При этом лидер никогда не будет так же рьяно отстаивать свои собственные, корыстные интересы. Он всегда — луга народа. Необходимое для харизматического образа демонстративное самоотречение, внешняя аскеза тоже проходят по этому разделу.

 

Проявить самостоятельность
Это одна из необходимых составляющих харизматического имиджа. Важно подчеркивать, что ты независишь ни от кого (кроме, разумеется, своей паствы). Демонстрация независимости должна идти рука об руку с демонстрацией оригинальности, даже в случае консервативной идеологии.

 

Пробудить особые эмоции
В своей "Психологии искусства" выдающийся отечественный психолог Л.С. Выготский описывает так называемый бинарный аффект, то есть "аффект, развивающийся в двух противоположных направлениях". Для харизматического влияния очень важно, чтобы одновременно взаимно противоположные эмоциональные знаки, пугающие и успокаивающие, например, были выражены по возможности сильно. Образ политического лидера должен внушать определенный "страх и трепет". Добряк-жизнелюб нравится, но не притягивает. Важно иметь ввиду, что страх — это, в первую очередь, способ изменения состояния сознания, предпосылка своего рода транса.

 

Если суммировать все основные харизматические свойства, то главными факторами оказываются следующие: выделение лидера из толпы, подчеркивание его исключительности, сплочение последователей и, наконец, обеспечение преданности масс вождю. При всей исключительности вождя и его отличии от массы, у них должно быть нечто общее, что их объединяет: это может быть общая цель или общий враг.

 

Здесь я говорю о совершенно разных стратегиях построения имиджа. Если харизматический — всегда боец, аскет, герой, то популярный — наоборот — любитель радостей, "свой парень", всеобщий. Если брать примеры из области культуры, то популярность и харизма отличаются друг от друга примерно также, как поп-музыка и рок. Ясно, что Ф. Киркоров и О. Газманов — корее популярные, в то время как Б. Гребенщиков и покойный В. Цой — cкорее харизматические.

 

Недооценка харизматического фактора — очевидный просчет большинства политиков демократической части политической элиты. Любая демонстративность может показаться неприемлемой для традиционного интеллигентского сознания. Интеллигентский поведенческий кодекс предписывает неброскую внешность и неприметное поведение в сочетании с подчеркнутой деликатностью, рефлективностью, жертвенным самоотречением, а главное — демонстративным отсутствием властных устремлений. Интеллигентский нарциссизм отдает предпочтение имиджу искателя "духовной свободы", духовного роста в сочетании с презрением к "толпе", "суете", "карьеризму", "политиканству". Я уверен, что достаточно эффективную харизму можно строить, опираясь и на принципы интеллигенции. Вполне возможно построение привлекательного имиджа на основе идеологии духовного служения, самоотречения, интеллигентских ценностей, они прекрасно сочетаются с харизматическими чертами.

 

Нарциссизм или патологическое себялюбие — один из самых популярных концептов современной патопсихологии. Скажем сразу, что политическая деятельность провоцирует нарцистическое самолюбование неслыханным образом. Почти все известные нам современные политики демонстрируют это свойство весьма интенсивно. Многие из них всерьез убеждены в том, что сам факт их пребывания в публичной политике, а тем более избрания на некий пост, автоматически делает их харизматическими. За харизму сплошь и рядом принимают привлекательные внешние данные, эстрадную популярность, наличие так называемых хороших манер, профессиональный авторитет, или же мало-мальски сносные ораторские и полемические способности.

 

Один известный политик в беседе со мной сказал, что у него с харизмой все в порядке. Он имел в виду, что у него хорошо подвешен язык. Объяснить нашему политику, что он производит дурное впечатление именно собственной личностью, манерой говорить, вообще тем, как он выглядит, зачастую невозможно в силу именно нарцистического фактора.

 

Очень часто приходится иметь дело с одним предрассудком. Считается, что харизматическая личность — непременно крикливо-агрессивный персонаж, со склонностью к тоталитаризму. Для таких умозаключений нет достаточных теоретических оснований. Просто на определенном историческом этапе политическое лидерство оказалось связанным с такого рода обстоятельствами. Разумеется, в сегодняшнем политическом контексте, харизматическое господство никак не может ориентироваться на тоталитаристские идеалы.

 

Является ли харизма исключительно врожденным качеством, которое нельзя выработать и развить, или же приобретенным? В любом случае, ориентируясь на параметры, определяющие харизму, мы можем распознать в себе, проявить, выработать, развить свои харизматические способности. Не существует абсолютно харизматических или абсолютно нехаризматических личностей. Есть те, кто достаточно осознал и проработал в себе все это и те, кто сделал это недостаточно.

 

Харизматическая личность всегда востребована там, где произошла беда. В такой ситуации лидер никогда не станет успокаивать народ. Напротив, он приложит все силы к тому, чтобы держать людей в напряжении, говоря, что все ужасно, тяжело и почти катастрофично, но, слава Богу, есть человек, который знает, как со всем этим справиться.

 

Однако, образ российского политика создавался в основном не благодаря ораторским, коммуникативным и прочим факторам (они и составляют ядро феномена харизмы), а в основном по механизмам проективного делегирования. Иначе говоря, избиратель проецирует на лидера свои ожидания и одновременно делегирует ему право представлять себя в ситуации принятия решения.

 

Если мы окинем беглым взором новейший период нашей истории и попытаемся в нем найти персонажей, которые соответствовали бы представлениям о крупномасштабной харизматической личности, то увидим, что ничего такого (или почти ничего) в этом периоде не наблюдается. Все прекрасно понимают, что никакого лидера, мало-мальски адекватного ответственному историческому моменту, среди наших политиков не находилось до последнего времени. Проблема эта стала очевидной еще с 1985 года, с самого начала переходного периода. Вот несколько примеров.

 

Для того чтобы привлечь симпатии масс отцу перестройки оказалось достаточно набора самых обычных качеств. Вполне хватало выглядеть доступным, обаятельным, способным говорить без шпаргалки, ну и самое главное — не быть беспомощным, разваливающимся на глазах старцем. Артистическое амплуа "благородный отец" вызывало симпатии. Большая часть популярности Горбачева должна быть отнесена на счет проективного делегирования. Ораторский дар его следует рассматривать в лучшем случае как скромный.

 

То же самое можно сказать и о Ельцине. Пока он воплощал определенные ожидания, он был похож на общенационального лидера. Что стало потом — известно. Все, что исходило от его образа, никак не вязалось с минимальными требованиями, предъявляемыми к харизматической личности. В 1996 году те, кто голосовал за него, как потом признавались, делали это, преодолевая стыд, голос свой отдавали скорее не за него, а против коммунистов.

Есть и объективная причина, препятствовавшая обоим полноценно осуществлять лидерство. Для харизматического влияния очень важно сохранять верность своей идеологии. Перемены взглядов разрушают имидж. Они же не могли идти иным путем, кроме как выходя из породившего их круга, разрушая прежнюю идеологию.

 

Е. Гайдар, первый лидер правительства реформаторов, пустившийся после отставки в публичную политику. Одаренный ученый, он оказался совершенно беспомощным как публичный политик. Всякому ясно, что нельзя строить свой образ в расчете на публику, чьи вкусы и пристрастия сформировались в пространстве между Библиотекой иностранной литературы и Большим залом консерватории. Нельзя обращаться к народу, пользуясь языком Макса Вебера и, допустим, Исайи Берлина. С печалью мы наблюдали, как упитанная "говорящая голова" с сонно-маслянистыми глазами в очередной раз, инфантильно пришепетывая, копает себе политическую могилу, вещая с телеэкрана о принципах монетаризма, доходности краткосрочных облигаций и прочих малопонятных для публики вещах. Час работы с учителем актерского мастерства или практическим психологом важнее для имиджа, чем годы, потраченные на изучение экономики. Конечно, исходные данные в этом, весьма непростом случае, тоже не лучшие. Приятная глазу инфантильная полнота вызывает скорее добродушное сочувствие, чем доверие и воодушевление. Впрочем, многие демократические политики участвуют в программе "Как загубить свой политический имидж своими руками".

 

Если объяснять сущность нарцистической личности, то лучшей иллюстрации, чем Г. Явлинский, не найдешь. Судя по всему, он любуется собой даже во сне. Нарцистическим личностям свойственна определенная ювенильность — о есть они похожи на вечных юношей. Надо ли говорить, как невыигрышен такой образ в глазах избирателя. Задумчиво-вялое выражение лица, интеллектуальная риторика — и постоянное самолюбование. В тех случаях, когда не удается поддержать эстетику имиджа — быстро выходит из себя (как это было в телевизионной полемике с А. Чубайсом). При этом его артистический репертуар очень однообразен.

В целом, именно демократическим политикам так трудно даются харизматические черты. Во-первых, харизматическое влияние иррационально, они же постоянно апеллируют в первую очередь к разуму. Во-вторых, такое влияние предполагает наличие врага — они же малоагрессивны, склонны замиряться на самых минимальных условиях. В-третьих, харизматическая позиция взывает к самобытной идентичности (надо быть демонстративно самостоятельными), они же все — западники, люди с отчасти заемной идентичностью. Все это относится к Явлинскому, как ни к кому другому.

 

В. Жириновский строит свою публичную политику на демонстративно-вызывающих актерски-театральных принципах, даже не пытаясь скрывать то обстоятельство, что делает это сознательно и целенаправленно. Журналисты и политологи, склонные поговорить о харизматическом факторе, в качестве примера приводят чаще всего именно его. Однако ясно, что он допускает постоянно явные просчеты в том, что касается конкретных параметров, обеспечивающих размеры и качество харизмы. Один из таких просчетов — исключительное однообразие публичных жестов и ораторских интонаций. Если все время кричать во весь голос, то, в конце концов, крик перестают слышать и он превращается в шепот.

 

Он не умеет придать своим выходкам характер поступка "большого стиля", некий глубинный смысл, который мог бы превратить заурядное хулиганство в масштабное патриотическое дело. Очевидны провалы в том, что касается его бойцовской позиции. Нельзя оппозиционному деятелю хоть в чем-то спускать противостоящей ему власти. Вредно любое проявление соглашательства с людьми, которых честишь шпионами и предателями. Он постоянно пренебрегает внешней аскезой, столь необходимой для публичного политика. Всегдашняя околосексуальная скандальность, да и другие проколы сводят на нет более чем очевидный артистически-ораторский дар.

 

Перед прошлыми президентскими выборами нас попросили поделиться впечатлениями об основном претенденте на победу ("Путин: разгадка секрета", Логос, №2, 2000). Его превосходство над соперниками было очевидным, результат выборов — легко предсказуем. Мы тогда предположили, что привлекательность Путина определяется следующими факторами:

Прошедшее с тех пор время во многом оправдало большинство из наших догадок. Его исключительно высокий рейтинг (это при отсутствии больших достижений в экономике) основан в первую очередь на привлекательности его имиджа. Не следует считать его блестящим образцом харизматической личности. Но если у большинства других политиков в графе "харизма" должна стоять жирная двойка, то наш президент, с полным на то основанием, может претендовать аж на четверку с плюсом.

 

Однако, последнее время эта оценка может показаться слишком высокой. Речи его стали невыигрышными, порой откровенно вялыми, без изюминки и огонька. Кроме того, они читаются с телеэкрана по бумаге, подобно тому, как это делали деятели позднего советского периода. Судя по всему, PR-команда президента решила, что раз рейтинг высокий, то больше и стараться нечего, и так, дескать, изберут на грядущих президентских выборах.

Можно ли считать, что харизма абсолютно враждебна демократическому правлению? Конечно нет, и пример Путина говорит в пользу этого соображения. В условиях демократического предвыборного соревнования харизма становится одним из решающих факторов успеха.